Морские истории

Давненько не пополнялся мой блог вышивками. А ведь именно ради них я его и открывала. Исправляюсь и хвастаюсь работой, которая была закончена в начале осени в рамках совместного отшива по теме "Море, море - мир бездонный", который вот уже второй раз проводился на одном из моих любимых рукодельных форумов. Дизайн DMC из серии "Collection d'art", рисунок на канве. Вышивалось по ключу ниточками DMC. Кстати, это мой первый опыт вышивки на страмине. Очень интересные ощущения, надо сказать!

Еще хочу поблагодарить всех, кто принял участие в проекте! Компания у нас получилась яркая и душевная, а уж сколько разнообразных морских сюжетов было вышито - просто глаза разбегаются. В общем, спасибо всем за компанию. Для всех вас, а также для тех, кому не довелось побывать на форуме, кроме своей вышивки публикую еще и сказку, специально написанную для выше упомянутого проекта.

Сказ о том, как князь Вадим за море ходил

В давние времена, о которых помнят, разве что, самые старые дубы да сосны в глухих чащах, стояло на берегу одного холодного северного моря княжество. Люди, что когда-то поставили там первые – еще деревянные – дома, бежали из наших мест от разорительного нашествия кочевников. Облюбовали они себе удобное пристанище между милым их сердцу лесом и еще незнакомым скалистым берегом. Шли годы, поселение разрасталось, с радостью принимая новых жителей, богатело на охоте и торговых делах, которые по-прежнему велись на суше и мелких речушках. Не могли вышедшие из лесов люди поладить с морем, договориться с волнами и холодными солеными ветрами. То ли жертвы не те богам подводным приносили, то ли собственный страх перед этакими просторами необъятными крепко к суше привязывал.

                Однако не век же друг на друга с опаской коситься, если довелось жить рядом. Вот и среди поселян постепенно стали находиться те, кто перенимал у приходивших по морю гостей искусство дружбы с волнами. Среди таких смельчаков оказался и правивший на ту пору князь Вадим. С детства мечтал он о дальних берегах, диковинных морских обитателях, чужеземных странах, до которых только по пенным волнам и доберешься. Молодой князь стал первым, кто решился пройти вдоль берега на верткой речной лодке. А как выучился держать свое немудреное суденышко на волнах, стал уходить все дальше и дальше. Иногда Вадим брал с собой и младшую сестру Ярину, желая показать укромные места меж скал, где гнездились любимые ею морские птицы. Не раз забирались они в гости к пернатым соседям, посмотреть, как те высиживают своих птенцов, кормят их, учат летать. Со временем птицы так привыкли к княжичам, что даже стали есть из Ярининых рук. И не возражали, когда у людей вдруг появлялась надобность в теплом пухе: отчего б не поделиться, коль птенцы уже летать выучились, оставив в гнездах свое прежнее – детское – оперение.

                Поняв, что с годами сын не оставит своих морских забав, старый князь Евсей призвал на службу опытных корабелов из соседних стран, наказав им выучить Вадима сотоварищи морскому делу, дабы не остался княжич один в своих походах. Так и было сделано.  Приняв правление после смерти отца, Вадим построил еще несколько кораблей, которые мало-помалу стали ходить в соседние страны. Самому же молодому князю о дальних странствиях приходилось только мечтать, дела государственные вытеснили все забавы. Только и оставалось Вадиму, что в редкие минуты отдыха бродить по песчаным берегам. Иногда он находил под ногами кусочки янтаря, подбирал самые красивые и дарил сестре. Часто, поднимаясь на стены крепости, окружавшие его владения, Вадим слушал песни ветров. Временами ему чудилось, что он разбирает слова, словно ветры рассказывают умеющим слушать  не то сказки, не то были, не то новости со всего света.

                Вот и сегодня, справившись с делами, Вадим вышел на стены, вдохнуть морскую прохладу и вволю помечтать.

- Ты снова здесь? – Ярина как всегда подошла неслышно, - Ох, братик, тяжко мне смотреть на тебя. Нельзя птицу вольную в клетке запирать, не для того она создана.

- Что ж поделаешь? Я себе судьбу княжича не выбирал. А раз уж само так вышло, значит, место мое здесь, на кого отцовские владения брошу? Кто с послами иноземными станет дела вести, кто люду местному опорой и защитой послужит?

- Чай не ты один у нас такой умный, -  рассмеялась княжна. – Присмотрю я за делами, не хуже тебя справлюсь! А тебе развеяться нужно, не то так и будешь по палатам бродить тенью, только холопов да гостей заморских распугаешь, самому же потом совестно станет!

                 Подумал Вадим и решил, что права сестра. Не для того он морскому делу учился, чтобы теперь из окон на паруса любоваться. И пришла князю мысль отправиться в южные моря, куда его люди еще не хаживали. Уж очень заманчиво описывали те края заморские купцы. Снарядил Вадим один из своих кораблей да и пристал к каравану, который аккурат на ту пору собирался отбыть домой из богатого, но уж очень холодного северного края.

                Чего только не насмотрелся Вадим с товарищами, приставая в разных южных портах. Повидали они и диковинных ярких птиц, и длинноносых зверей размером с гору, и гибких станом темнокожих дев, и местных богатеев, увешанных золотом и каменьями самоцветными так, как ни одна баба на Вадимовой родине не сподобилась бы украситься даже на собственную свадьбу. Одного такого петуха ряженого князь едва не зашиб на глазах всего честного народа. А случилось это так.

                Пристав в очередной гавани, Вадим с двумя помощниками – молочным братом Вячко и южанином Гварнери - по своему обыкновению отравился подивиться на шумный южный порт. Правду сказать,  повидал он их уже столько, что и сам бы не потерялся. Однако ж с друзьями везде веселей, да и им спокойней. Как-никак, обещали княжне присмотреть за братом.

                Друзья с удовольствием пробовали местный мед и вина, разглядывали драгоценный морской жемчуг и ткани, присматривая гостинцы своим домашним, бросали мелкие монеты уличным циркачам и танцовщицам. Те в свою очередь не обходили вниманием смуглого белозубого красавца Гварнери. Он охотно улыбался пригожим землячкам, смеялся их шуткам и обещаниям, да большего ни одной не досталось. Сердце свое южанин оставил в суровых северных краях, в вечном владении Ярины. Вадим с Вячко и вовсе не обращали внимания на окружающую их толпу. Куда больше притягивали их иноземные оржейные лавки. Что и говорить: такую великолепную сталь в их лесах и болотах захочешь, а не сваришь. От очередного спора о цене приглянувшегося кинжала побратимов отвлек девичий крик и последовавшие за ним вопли “Держи воровку!”, перемежаемые с такими крепкими выражениями, что Вадим твердо решил по возвращении на корабль записать парочку, дабы не забыть. Тут базарная толпа расступилась, давая дорогу виновникам суматохи. Разряженный в шелка и перья, увешанный едва не по самую макушку разноцветными бусами дородный богатей крепко вцепился в запястье отчаянно вырывающейся девки, которую никак нельзя было принять за воровку. Просто, но добротно и чисто одетая девушка больше походила на дочь хорошего рода, пусть и не слишком богатого. Она безуспешно пыталась освободиться от железной хватки ряженого, озираясь по сторонам, словно выискивая знакомых, которые могли бы заступиться за ее честное имя. Тут взгляд ее упал на Вадима. Зная князя, друзья попытались как можно раньше увести его от опасного места. А то ведь не выдержит, разбираться полезет, как уже не раз бывало. Доказывай потом местным стражам порядка, кто тут прав. Да разве ж можно с таким характером выполнить наказ Ярины и брата уберечь от неприятностей?! Вот и остается только делить злоключения поровну.

                Вадим, меж тем, уже полез разбираться. Вишь ли, вид у страдалицы больно неподходящий для воровки, да и глаза честные. И вообще вся она какая-то... Спутники князя и опомниться не успели, а он уже заступил дорогу купчине и требует объяснить, в чем дело.

-         Отойди, чужеземец, не то и тебе достанется! - прорычал ряженый.

-         Коли мне ни за что достанется, так тебе же еще и отвечать за обиду иноземного гостя придется, - недобро улыбнулся князь. – Так, может, сами потолкуем, без стражи?

Купец вдруг стушевался, начал оглядываться: не идет ли и вправду охрана. Но видно недосуг было охранникам порядка спешно покидать в знойный полдень прохладную казарму. Мало не каждый час на базаре то торговца в мошенничестве уличат, то карманника поймают. За всеми не уследишь. А люд портовый ушлый, небось, сами разберутся, кому по шее дать, кого с миром отпустить. Однако ж рисковать купцу явно не хотелось. В раздумьях он ослабил хватку и девушка с силой вывернулась из рук обидчика.

-         Ты ответишь мне за это, Иона! - прошипела девушка, благоразумно отступая за спину спасителя. Названный Иона хотел было кинуться следом, да сообразил, что трое рослых воинов ему явно не по зубам, плюнул и поспешил убраться подальше от любопытных глаз. Постепенно толпа стала редеть, люди возвращались к своим делам, все еще обсуждая увиденное.

-         Спасибо вам, гости заморские, - поклонилась девушка своим спасителям. - Ни за что бы мне с этим толстопузом не справиться!

Она явно намеревалась уйти, но Вадим твердо решил дознаться, что же случилось.

-         Погоди, красавица! - остановил он девушку. - Конечно, не след нам выспрашивать твои секреты, но, может, ты и сама расскажешь, за что он тебя прилюдно воровкой обозвал?

Девушка вздохнула, словно нехотя уступая просьбам спасителей, и жестом предложила устроиться для беседы за столом ближайшей таверны. По летнему времени хозяин выставил мебель на улицу под увитый плетьми винных ягод навес. Сделав заказ, гости выжидающе уставились на девушку.

-         Меня зовут Адрия, - красавица немного помолчала, словно ожидала от слушателей какой-то реакции. Однако имя явно ничего не говорило чужеземцам. Разве что глаза Гварнери понимающе блеснули, а может и показалось. Чего только не померещится на ярком солнце. Вздохнув более свободно, девушка продолжила. - Мошенник этот брюхатый, что меня схватил, это Иона, большой человек в наших местах.

-         Да уж не маленький, - усмехнулся Вячко. - Всех наших рук не хватит, чтоб такое пузо обнять.

Адрия улыбнулась шутке и продолжила:

-         Человек-то большой, да уважения ему мало. Говорят, он жену собственную сгубил, как только ее приданым завладел. С тех пор любую девку приглянувшуюся к себе в дом тащит. Кого посулами, кого подарками, а кого и силой. Обратно ни одна еще не вернулась. И мне бы там же сгинуть, если б не вы. А про воровство это он так кричал, для оправдания. Чтоб никто не остановил. Кому какое дело, ну ведет господин очередного вороватого слугу. Имеет право сам наказать, без суда. Одного не учел Иона: в порту иноземцев много, а они могут и не знать о том, как у нас принято. Так и вышло, - девушка засмеялась, от чего у ее спутников тоже разом исправилось настроение, изрядно попорченное произошедшим.

-         Не обижайтесь, гости, - Адрия встала и снова поклонилась. -  Мне, правда, пора, дома, небось, заждались уже. И мой тебе совет, светлый князь, заканчивай дела и отчаливай из нашей гавани поскорее. Смех смехом, а Иона такого позора в жизни никому не простит. Меня ты выручил, за что будет тебе в наших водах удача великая. Но в городе не оставайся.

Девушка развернулась и скрылась в толпе так быстро, словно растворилась в знойном полуденном воздухе. Вадим даже зажмурился, отгоняя видение медленно тающей Адрии. Привидится же такое... Все-таки не по нему такое пекло, того и гляди мороки на каждом шагу начнут плясать. Однако ж права девка, дел в злополучном городе почти не осталось, а ссориться с местной властью ой как не хочется.

                Уже вечером, погрузив на корабли мешки с товарами и выйдя из гавани, и устроившись на ужин прямо на палубе под свежим мторским ветром друзья наконец решили обсудить дневное происшествие.

-         Эх, братцы, - вздохнул Вячко. - Чего ж мы не спросили, где эту Адрию искать. Ушли как тати ночные, не попрощались по-хорошему. Да и князь наш весь день вон какой молчаливый. Чай, она своими карими глазищами ему прямо в душу заглянула. Вот тут бы и найти ее да по осени сватов с попутным караваном прислать. Чего молчишь, княже?

Вячко рассмеялся и легонько толкнул побратима в бок, выводя его из раздумий. Князь и вправду с момента расставания с Адрией ходил сам не свой. Все казалось, вот-вот из портовой суеты вынырнет смуглая черноволосая краса. Или появится вдруг на пристани ее тонкий силуэт, помашет рукой отчаливающему кораблю. Да видно не судьба. А раз так, то не стоит друзей хмурым видом смущать. Как говорил его старый корабельный плотник: ушло, как с стружка с бревна, обратно не приклеишь. Вадим встряхнулся и с удовольствием ответил на подначку побратима увесистым подзатыльником. Миг, и друзья в обнимку покатились по палубе, развлекая вахтенных приглушенным смехом и бранью. Гварнери же взирал на потасовку с умилением отца большого семейства, удобно устроившись на своей скамье. Однако ж зоркие глаза привычного к морским походам южанина следили не только за тем, что происходит под парусами, но и время от времени поглядывали за борт. Вот и сейчас его внимание привлекло нечто, мелькнувшее на белой пене волны и отразившее последние лучи погрузившегося в морскую пучину солнца. Приглядевшись, Гварнери опознал в предмете изрядно оплетенную водорослями стеклянную флягу.

-         Бутылка справа по борту, - крикнул он вахтенному. Сообщение подействовало и на расшалившихся, точно дети, Вадима и Вячка. Разом прекратив потасовку, они бросились осматривать находку. Гварнери с дежурным матросом уже забросил сети и теперь осторожно подтягивал на борт свою добычу. Никто и не думал удивляться поведению южанина. Всем известно, что кувшины, фляги и прочее без нужды за борт бросать не принято. И не раз, сказывали, находили в сосудах то письма от терпящих бедствие, то карты древние, а то и духов колдовских, если не врут, конечно. Правда, на этот раз никаких тайн друзьям не досталось. В бутылке оказалось тягучее и ароматное красное вино. Сколько оно пролежало на дне морском, одним богам ведомо. Небось, такое еще прадеды того же Гварнери делали.

-         Вот тебе, князь, и удача! - усмехнулся южанин. - Не соврала морская дева.

-         Какая дева? - удивился Вадим.

-         Так Адрия же! Эх вы, неуки... Нечто сказок вам в детстве не рассказывали?

-         А то ты сказки наши не слышал, - напомнил Вячко. - Сплошные лешие да кикиморы болотные. Какие уж там морские девы. Ну, не тяни ж ты из нас душу, рассказывай!

-         Добро, слушайте.

Друзья честно разделили чудесный напиток поровну, не обойдя и дружинников, несших в тот вечер вахту, благо размеры бутылки позволяли каждому надеяться как минимум на две порции. Гварнери пригубил вина и стал рассказывать:

-         Есть в этом море дух-хранитель. Дева по имени Адрия, дочь южного ветра и пенных волн. Говорят, если приглянется ей какой корабел, так она будет его по всем своим владениям оберегать. Так что, ее слова на счет удачи в наших водах, князь, это не просто доброе пожелание. Это тебе обещанье в благодарность. Зато уж если разгневается на кого, так лучше ему самому утопиться или убраться к другим берегам. Не будем ему счастья ни в рыбалке, ни в торговых делах. Правда, не часто она обращает внимание на смертных. Мы для нее не важнее последней сардины. Оно и к лучшему, у нас говорят “Бойся гнева богов и опасайся их милости”. К слову сказать, никто эту Адрию своими глазами и не видел никогда. А если и видел, так не узнал. Она ж дух бесплотный и только во время полнолуния может по желанию принять облик молодой девушки. До сих пор, видать, не часто она этого желала. Вот и думаю я теперь, чего ее в город в человеческом теле понесло? Я слышал, что она в нем не сильнее любой смертной бабы.

-         Вот уж действительно, - удивился Вячко.- Раз ты дух, так и витай себе, где положено. Чего зря по земле бегать, коль за себя постоять не можешь? Небось, только и успела на берег ступить, как этот, как его, Иона, красу неземную увидал. Нашла себе девка неприятностей.

-         А может ей скучно стало? - вдруг обиделся за Адрию князь. - Ну, сам посуди: весь век за морскими тварями присматривать, рехнуться ж можно! Вот ей и захотелось на мир посмотреть, человеческой жизни попробовать.

Уж кому и понимать такие вещи, как не князю, столько лет просидевшему на троне, когда душа рвется к морским просторам, под белые паруса и свежие ветра. Но этого Вадим говорить не стал. Друзья и без того наслышаны о его мечтах и переживаниях. Они молча допили драгоценное вино, думая каждый о своем, и отправились спать. Один Вадим так и остался сидеть на палубе, прислонившись спиной к мачте, слушая мерный плеск волн и разглядывая полную луну. Когда в свете огромного белого диска появилась тонкая девичья фигурка, князь не столько удивился, сколько обрадовался нежданной встрече. Чему ж тут удивляться, коли угораздило пустить в сердце не кого-нибудь, а одну из чужеземных морских богинь. От такой в любой момент чего угодно жди. Адрия легко спрыгнула на палубу и опустилась у  мачты рядом с Вадимом.

-         Ну, здравствуй, спаситель, - улыбнулась гостья. - Вижу, не испугали тебя слова твоего спутника, раз не шарахаешься от меня и на колени не падаешь, как соплеменники вашего Гварнери.

Она произнесла это так, будто поведение Вадима и вправду вызывало уважение. Не сводя глаз с Адрии, князь лишь пожал плечами:

- У нас принято дружить с богами, а не бояться. Ты их не обижаешь, и они тебе добрыми помощниками будут. Тебя же мне и вовсе довелось спасти. Вот уж никогда бы не подумал, что богиня может так попасться.

- Не все ты знаешь. Спутник твой рассказал, что сам в детстве слышал. А большего ему узнать было неоткуда.

- Так ты расскажи, - попросил князь. – Ночь длинная, на моем корабле никто тебя не тронет. А я хочу все знать о той, с кем оставляю свои мысли и душу. Ты уж прости, если что не так говорю, да только я и правда больше думать ни о ком не могу. И не смогу уже, наверное. Ты нарочно приворожила?

                Вадим посмотрел на свою гостью ласково, осторожно погладил по жестким темным кудрям. Наконец, решился обнять. Адрия смутилась, но отстраняться не стала. Устроилась поудобней на плече князя и стала рассказывать.

- Привороты-отвороты – это все ведьминские штучки, я таким не занимаюсь. Так что, нас с тобой просто судьба свела. А с ней лучше не спорить, уж как будет, так и будет. А история моя такая. Однажды, по вашим человеческим меркам, очень давно, случилось мне спасти маленького мальчика. Он забрался без спросу в отцовскую лодку играть. А она оказалась непривязана, и волны вынесли ее в открытое море. Когда мать спохватилась, что сын слишком долго домой не идет, на море уже начинался шторм. Если б я сразу заметила, кто в лодке сидит, попридержала бы бурю. Дело не хитрое. Однако ж малыш уснул, и лодка казалась совсем пустой, а смотреть за чужим добром мне недосуг, со своими бы делами в срок управится. Сама не понимаю, каким чудом через вой ветра услышала я плач и просьбы матери. Она молила всех, кого могла вспомнить, чтобы уберегли единственного сыночка, вернули живым. Я еле успела подхватить маленького, как лодку разбило в щепки высокой волной. Мальчик не пострадал, даже испугаться как следует не успел. Я сама отнесла его к порогу родного дома.

                Утром женщины той деревни собрались на плоской скале, выступающей как раз на границе двух морей, и решили в благодарность за спасенного малыша построить мне храм. Знаешь, нам ведь эти ваши специальные места не очень нужны. Что с ними, что без них, мы все равно делаем свое дело. Конечно, стараемся не мешать людям, иной раз даже помогаем. Но вы так часто оказываетесь в неподходящих местах и в неурочное время, что случайно вас не задеть просто невозможно. И в храмы ваши мы заглядываем редко. Есть просьбы, которые долетят откуда угодно, как вот у той женщины, что сына потеряла. А есть и такие, которых даже в местах, что вы считаете святыми, не слышно. В общем, в храмах нуждаются больше люди, чем мы. Но тот, что построили жительницы деревни, стал мне едва ли не домом родным. Там всегда было светло и свежо, всегда росли удивительной красоты цветы, яркие, как коралловые рыбки, с которыми я так любила играть. Когда в полнолуние я решалась принимать человеческий облик, непременно приходила туда отдохнуть от забот. Селянки о том знали и старались мне не мешать. Знал о моих привычках и Иона. Да-да, тот самый, что спорил с тобой в порту. Конечно, никакой он не купец. Он – царь морской, в его владениях то самое море, на границе с которым стоял мой храм. Я тебе правду сказала, Иона ни за что мимо красивой девки не пройдет. Непременно попытается к себе заманить. Или силой увести. Жену свою, когда надоела, извел. Говорят, лишил ее колдовской силы и спрятал где-то в северных землях, с глаз подальше.

                Поежившись при упоминании холодного, неуютного севера, каким он должен был представляться привыкшей к палящему солнцу Адрии, девушка еще теснее прижалась к Вадиму. Князь улыбнулся:

- Не так у нас страшно. Люди везде живут, ко всему привыкают. Мне вот ваше дневное пекло тоже не в радость, однако ж жив еще. Небось, и она неплохо устроилась. Может, нашла себе какого лешего или водяного да и живет с ним припеваючи.

                Такое предположение явно понравилось Адрии, от чего на душе Вадима тоже стало тепло и спокойно.

-         Может и впрямь ей там лучше, чем при таком-то муже. Ох, скольких девок он с того времени загубил, вспомнить страшно. А тут и я на глаза ему попалась! И не стало мне от него покоя. Каждое полнолуние являлся, то кувшинок притащит, то жемчугов, то чешуйки драгоценные. А мне оно надо? У самой такого добра пруд пруди. Речи его и дела мне по сердцу не пришлись. И стала я от него прятаться. Пока я дух морской, ничего он мне сделать не может. Но в полнолуние мне просто приходится хотя бы раз принять человеческий облик. Время и место я сама вольна выбрать, и исчезнуть могу, когда угодно. Однако ж хоть раз пройтись ногами по земле должна, такой уж меня сотворили. И только я в теле человеческом покажусь, а Иона уже тут как тут. Откуда только узнает, где и когда я появлюсь, ума не приложу! Гварнери твой правду сказал, в таком виде я не сильнее любой смертной. Меня не то что в плен взять, обычным вашим железом убить можно. Зато я бегаю быстро, как ветер. Ионе с его телесами меня нипочем не догнать, а от слуг его я прятаться навострилась. Так бы и бегала от этого пакостника, если б в том порту на твой парус не засмотрелась. Я такого красивого, с солнцем, еще никогда не видела. И корабли у нас строят совсем другие. В общем, зазевалась, тут он меня и нашел. Он-то силу свою колдовскую не теряет и человеческий облик принимает, когда сам захочет. Я и опомниться не успела, как он уже волок меня за руку. Что было дальше, ты сам видел.

-         Неужто нет на злодея этого никакой управы? - удивился Вадим.

-         Нет, - покачала головой Адрия. - Вот разве что, жена законная, Бориславой ее звали, могла бы его приструнить. Да и то, если б сумела вернуть себе свою прежнюю силу.

Они немного помолчали, размышляя каждый о своем и наслаждаясь близостью друг друга. Никогда еще морская дева не чувствовала в себе такой привязанности к смертному. Уходить не хотелось, но и вечно оставаться человеком было не в ее власти. Вот если бы можно было превратить Вадима в равного себе! Или хотя бы в веселый северный ветер...

                Похожим образом размышлял и князь. Правда, его больше занимал вопрос, где найти эту Ионину жену и нельзя ли навсегда оставить Адрию человеком. Сравняться с богами нечего было и думать. В сказки о великих героях, вставших бок о бок с небожителями, Вадим даже сопливым мальчишкой не верил. Мечтать о несбыточном князю по званию не положено, а потому Вадим предпочел сосредоточиться на том, как избавить свою зазнобу от докучливого ухажера. Из раздумий его вывела Адрия. Решившись на нечто, по-видимому, крайне важное, она попросила:

-         Вели пристать вон к тому берегу, князь. Там есть удобное место. Я приглашаю тебя в гости в свой храм.

Она указывала на небольшую бухту, освещенную маяком. Что ж, спешить им некуда, а место и впрямь тихое. Вадим не стал возражать и отдал необходимые распоряжения. Через какое-то время Адрия уже вела его еле видимой в лунном свете тропой, протянувшейся от самого берега к вершине скалы, увенчанной маяком и небольшим храмом.

-         Вот о нем я тебе и рассказывала. Скала стоит ровно на границе между моими владеньями и вотчиной Ионы. Однако ж маяк не принадлежит никому из нас. Его строили люди для своих надобностей, как и этот храм. Правда, здесь красиво?

Для себя Вадим решил, что обитель Адрии напоминает большую каменную беседку: крыша, подпираемая несколькими каменными колоннами, сплошь увитыми цветущими растениями. Стен не было. пространство между столбами открыто всем ветрам, а из убранства – лишь маленький алтарь с принесенными в жертву морской деве фруктами и несколько валунов вокруг, явно предназначенных для сидения.

                Адрия медленно обошла свое святилище, как сделала бы это любая хозяйка, показывая гостю дом, потом присела на один из камней и жестом пригласила Вадима устроиться рядом. Только сейчас князь обратил внимание на то, насколько прекрасна его спутница, освещенная луной. Лучи ночного светила точно запутались в черных кудрях, разливаясь в них прохладным серебром, в больших карих глазах отражалось нестерпимо яркое сияние Южного креста, словно звезды были не прочь полюбоваться собственным отражением в столь роскошном зеркале. Луна придала загорелой коже Адрии матовую бледность, которая лишь украсила стройное гибкое тело. Не удержавшись, Вадим потянулся, чтобы поцеловать девушку, будто желая убедиться, не чудиться ли ему присутствие этого ослепительного создания. Ответное прикосновение теплых солоноватых губ и прохладных рук Адрии доказали: это явь. Навеянные ночными колдуньями сны редко бывают столь приятными и ощутимыми.

                От подаренных судьбой чудес южной ночи Вадим очнулся лишь с первыми рассветными лучами. Адрии нигде не было, и это огорчало князя. Однако он прекрасно понимал, что не может морская дева вечно оставаться при нем. Небось, растворилась в морских просторах, занятая своими, неведомыми людям, заботами. Наскоро позавтракав оставленными на алтаре фруктами, Вадим спустился в бухту. Друзья уже ждали его, нетерпеливо прохаживаясь по берегу.

-         Где тебя леший носит, - ворчал Вячко. - Мало тебе одного приключения, понадобилось еще ночами по незнакомым скалам скакать? А нам потом ищи тебя, как ветра в пене морской!

-         Ишь, разошелся, - рассмеялся князь. – Ну, точно матушка твоя, вот только веник еще в руки возьми! У нее знатно получалось нас им с яблони снимать!

Посмеявшись собственным детским забавам и убедившись, что с князем действительно ничего худого не приключилось, друзья поднялись на борт и продолжили свой путь. Само собой, пришлось рассказать спутникам и о ночном визите Адрии, и о каверзах Ионы, и о приглашении в храм морской девы. И лишь о том, что случилось за его живой изгородью вряд ли стоило знать даже побратимам. Да они о том и не спрашивали.

                Как-то незаметно ясное утро перетекло в довольно пасмурный день. Небо заволокло сизым маревом, однако ветер и без того не слишком сильный вовсе стих. Паруса обвисли бесполезными расшитыми тряпками. Невесть откуда взявшийся туман плотно окутал мачты, борта, цеплялся за ноги, точно вязкая болотная тина. Сквозь противную сырую взвесь едва можно было различить снующие по палубе фигуры моряков.

-         Что за диво, - кутаясь в непромокаемый плащ, бормотал Гварнери. - Сколько по морю хожу, ничего подобного не видел. Я уж думал, что только ваши болота и способны на этакую пакость. А тут на тебе, в родных морских просторах накрыло!

И тут Вадима словно осенило:

-         Братцы, а давно ли мы тот маяк прошли, что на скале стоит?

-         Так почитай этим же утром и прошли, солнце еще не спряталось за этим маревом, чтоб ему пусто было! - пояснил кто-то из команды.

Вадим помрачнел:

-         Сдается мне, неспроста этот туман к нам прицепился. За маяком начинаются воды Ионы-царя. Того самого, что грозился неприятностями там на базаре.

Объяснять дальше никому не потребовалось. В том, что штиль и мокрая взвесь насланы специально морским хозяином, сомнений уже не было. И леший их дернул сунуться в опасные воды. Да как-то не придал никто значения сказкам перепуганной нимфы. Решили, раз уж он за Адрией охотится, то на людей внимания обращать не станет. Недооценили, выходит злобный, мстительный нрав хозяина.

                Вадим ощупью добрался до кормы и, что было сил, закричал в сгустившиеся у корабля туманные клубы:

-         Я здесь, Иона! Остальные тебе не нужны. Отпусти их, а я иду к тебе!

Вадимовы спутники и опомниться не успели, а князь уже стоял на самом краю, готовый броситься в морскую пучину.

-         Дай мне слово, что отпустишь мою команду, - потребовал Вадим.

-         Слово! - эхом откликнулся туман. За бортом зашумело, забулькало, точно злобным смехом отозвались обычно приветливые ласковые воды. Вадим уж было совсем собрался с духом и изготовился прыгнуть, как сзади раздался неожиданный звонкий окрик:

-         Стой!

Вадим и кинувшиеся было на выручку князю спутники обернулись. За их спинами туман несколько поредел, из его ставших прозрачными, точно серебристая легкая вуаль, клубов вышла Адрия. Напряженная и печальная.

-         Стой, любимый, - повторила она. Вадимова команда расступилась, давая дорогу морской деве. - Если ты сейчас прыгнешь, обратно уж не вернешься. Что же делать на этом свете мне без тебя? Лишь завидовать вашим смертным девушкам, которые потеряв любимых, бросаются в омуты со скал. Ионе нужна я. Так пусть меня и забирает. Слышишь, Иона? Я сама пришла!

Адрия стянула – и откуда только силы взялись! - не успевшего опомниться Вадима, и сама взобралась на его место. На мгновение обернувшись, она едва слышно прошептала «Отыщи Бориславу!», и прыгнув за борт, растворилась в тумане.

                Серое марево мгновенно рассеялось, и не давая людям опомниться, сменилось  черными грозовыми тучами. Налетел шторм, закрутил корабль, сбивая с ног людей, ломая мачты, разрывая паруса. Вадима приподняло над палубой и с размаху приложило о корму. От удара и охватившей его нестерпимой боли потери князь потерял сознание.

Сегодняшний вечер Борислава решила провести на берегу. Оставив присматривать за домом большого серого кота, она отправилась к своему излюбленному месту в скалах. Люди туда не заходят: огромные валуны и острые камни, едва присыпанные песком кого хочешь отвадят. Даже вездесущие деревенские мальчишки не решались сюда забираться. Здесь Борислава могла себе позволить скинуть холщевую рубаху, расшитую диковинными узорами, и подставить обнаженное тело соленым брызгам и холодному ветру, а если повезет, то и окунуть ноги в жемчужную морскую пену. Заболеть она не боялась. Сколько себя помнила, подобные развлечения придавали ей сил, наполняя тело легкостью, вызывая в душе беспричинную радость и свободу. Почему так происходит, Борислава объяснить не могла. Однажды, много лет назад, она просто проснулась где-то неподалеку от этих скал, не помня ничего, кроме имени. Да и оно казалось чужим, неохотно, непривычно слетало с языка. Поначалу Борислава из сил выбивалась, пытаясь припомнить хоть что-нибудь из прошлой жизни. Однако обнаружила в себе лишь эту непонятную страсть к купаниям нагишом в холодной воде сурового северного моря да некие способности, отличающие ее от приютивших едва не утонувшую беспамятную девушку людей. Так, оказалось, что Борислава умеет предсказывать погоду и чувствует, где улов будет богаче всего. Она откуда-то знала, какие травы стоит дать простывшему на осеннем ветру рыбаку и как  вправить вывихнутое плечо, понимала крики морских птиц и легко истолковывала песни китов. Бориславу стали уважать и, как это свойственно людям, побаиваться. За всю ее помощь и добрые советы селяне построили ведунье дом, разместив его, правда, подальше от собственных подворий. Но Борислава возражать не стала. Очень уж ей приглянулись новые соседи: с одной стороны высокие корабельные сосны, с другой – непроходимые для жителей деревни валуны и скалы, в которых гнездились птицы. Так она и жила: по осени сушила травы и выброшенные на берег водоросли, подбирала разноцветные ракушки и причудливой формы камешки, чтобы зимой делать из них нарядные украшения на радость деревенским девкам.

                И продолжать бы ей такое размеренное существование еще долгие годы, если бы именно сегодня утром не случилось ведунье отправиться на купанье. Наигравшись с волнами, Борислава присела на валун обсохнуть под прохладным ветром. Правда, долго отдыхать ей не пришлось. Где-то совсем рядом послышался стон и шорох гальки. Или показалось? Борислава пошла на звук и едва не споткнулась о тело человека. Не открывая глаз, он пытался что-то сказать или закричать да сил не хватало. Ну, вот и провела тихий вечер  в спокойном месте...

                Наскоро осмотрев свою находку и убедившись, что никаких серьезных повреждений нет, Борислава побежала в деревню, раздобыть какую-нибудь телегу. Не оставлять же утопленника без помощи! Когда-то и ее саму вот так же нашли на камнях местные рыбаки. Теперь у ведуньи появилась возможность отплатить судьбе за собственное спасение.

                Первое, что услышал Вадим, придя в себя, было размеренное и успокаивающее кошачье мурлыканье. Затем он почувствовал живое тепло. Открыл глаза. На его груди, зажмурившись и свернувшись поудобнее, дремал большой серый кот. Уловив каким-то своим кошачьим чутьем человеческий взгляд, зверь встрепенулся, соскочил на пол. Вадим попытался подняться и оглядеться по сторонам. Резкое движение вызвало приступ слабости, заставив вновь закрыть глаза.

-         Умница, Матвейка! Пригрел гостя, - услышал он ласковый женский голос. - А ты не дергайся, рано тебе еще...

Последние слова, видимо, были обращены к Вадиму. Пришлось снова открыть глаза. Над ним склонилась невысокая круглолицая женщина. Смуглая и черноволосая, как... Адрия... Всплывшее в памяти имя вызвало сокрушительную холодную волну воспоминаний. С ними вернулась боль. Наверное, все переживания отразились на его лице, потому что хозяйка засуетилась, пропала и через несколько минут вернулась с чашей ароматного дымящегося напитка, горьковатого на вкус. Еще через некоторое время Вадиму стало легко и спокойно. Видимо, снадобье действовало.

-         Ты кто? - язык слушался плохо, однако с короткими фразами Вадим надеялся справиться.

-         Борислава, местная ведунья. Тебя выбросило на берег, а я нашла. - голос звучал тихо, ласково, убаюкивающе. Руки женщины быстро и умело снимали одну повязку и накладывали другую. - Ты, почитай, уже второй день у меня на лавке поклажей беспамятной лежишь. Спасибо Моте, коту моему, отогрел да песнями своими тебя вернуться заставил. Кошачье мурлыканье иной раз полезней любого снадобья будет. Души людские на него уж очень отзывчивы. Имя свое хоть помнишь?

-         Помню. Вадим.

-         А что случилось с тобой, помнишь?

Вадим попробовал кивнуть и сморщился: причудливые узоры, украшавшие золотистые деревянные балки потолка в избе вновь затеяли хоровод, в глазах зарябило, виски пронзило болью, точно жалом каленой стрелы.

-         Не двигайся, вижу уже, что все помнишь. Повезло, значит... А я вот по сей день ничего в своем прошлом разглядеть не могу. Одно имя и осталось, да и то сомневаюсь, что мое.

Борислава рассказывала и рассказывала, желая то ли выговориться перед товарищем по несчастью, то ли отвлечь его от тяжких воспоминаний собственной историей. Мало-помалу Вадим и впрямь заслушался. Виденья живого тумана, тающей в нем Адрии, отчаянные попытки спутников закрепиться на обломках корабля сменились картинками из рассказа Бориславы, а те, в свой черед, превратились в легкие необременительные сновиденья.

                Проснулся Вадим от того, что ухо его щекотали пышные усы Матвея. Ведуньин кот настойчиво будил своего подопечного. И не зря: у ложа уже стояла миска горячего бульона. Только теперь Вадим понял, что и впрямь голоден, как не евший весь брачный сезон полосатый кит. Узоры потолочных балок на этот раз вели себя прилично, прекратив свои непотребные пляски перед глазами больного. Сил хватило даже на то, чтобы сесть, прислонившись к спинке лавки. Появилась Борислава, присела рядом, взяла миску с бульоном, явно собираясь покормить Вадима с ложечки, точно дите.

-         Я сам могу, - князь даже постарался улыбнуться, от всей души надеясь, что вышло приветливо.

Ведунья оценила попытку и просияла:

-         Вот и славно! Раз хлеб да ложку сам удержишь, значит тебе уже ничего не страшно!

С того дня Вадим и правда стал крепнуть, набираться сил. Вскоре он не только встал на ноги и смог сам выходить во двор, но и принялся помогать хозяйке. То дров наколет, то воды принесет, то покосившийся плетень поправит. Борислава нарадоваться не могла на такого гостя. И ведь понимала, что уйдет. Ссадины да раны на теле давно уж затянулись, скоро и в душе его шторм уляжется, вот тогда и уйдет он своей дорогой, чай родные уже с ног сбились, пропажу разыскивая. А все равно сердце радуется, когда живет с тобой бок о бок чистая душа, не боится тебя, не смотрит косо, неодобрительно на твои причуды. И можно, не стесняясь чужого человека, позвать в гости знакомый ветер, или упросить тучу, чтобы подождала с дождем до возвращения рыбаков, заговорить огонь в очаге, да мало ли... Хоть месяц, хоть одну недельку порадоваться бы еще такому счастью. Ворожить она и не думала. Как ни глянулся ей Вадим, а знала ведунья, что от приворотов хорошего не жди. Уж если по доброй воле молодец с тобой не останется, то от зелья колдовского только свою душу иссушишь, а его не удержишь. Потому Борислава наслаждалась своей радостью, пока могла, стараясь не тревожить гостя лишними переживаниями, не нарушить его хрупкий покой.

                Все на свете когда-нибудь заканчивается. И то, что Вадим засиделся в крошечной избушке ведуньи, Борислава поняла первой. Все дольше становились его прогулки по морскому берегу, все чаще просыпался он ночью от собственного крика, пугая хозяйку, все мрачнее и задумчивее становился его взгляд. Видать, крепко сидело в нем все пережитое, не то что не улеглось со временем, а лишь набрало силу и теперь отчаянно рвалось наружу, словно жар и гной из раны.

                Однажды вечером Борислава сама напросилась составить компанию Вадиму в его прогулке. Они шли молча, любуясь бликами редкого в последние предосенние дни солнышка на уже наливающихся свинцовым цветом холодных волнах. Бродили долго, ведунья исподволь направляла их путь так, чтобы в конце концов оказаться там, где она когда-то нашла бесчувственное тело тогда еще незнакомого человека. С тех пор минуло целое лето, а будто вчера было…

                Дойдя до памятного валуна Борислава присела на нагретые солнцем камни, Вадим опустился рядом, подставив лице теплым лучам.

- Ты скоро уйдешь, - ведунья собралась с силами и первой завела такой тяжелый для нее разговор. – Я знаю, так надо.

- Уйду, - Вадим старался не смотреть на собеседницу, всей кожей ощущая, как трудно дается его собеседнице каждое слово. – Правда, не знаю, куда. Ты прости, хозяюшка, не думай, что не ценю я твоей заботы и ласки. Встреться мы с тобой чуть раньше, я бы…

- Не надо… Не люблю я гадать на всякие там «бы»… Мне с тобой и лето весело короталось, будет, что зимой вспомнить. И не только этой… Тем и счастлива буду. А ты лучше расскажи мне, что с тобой приключилось? До сих пор тебя ни о чем не спрашивала. Да только, поверь уж опытной знахарке, тяжесть душевная опасней телесных мучений будет. Если ее постоянно в себе носить, сгоришь и не заметишь. Растворишься в печали так, что сам себя не найдешь. Я тебя не за тем спасала, чтобы ты тенью по земле бродил.

-  Чудной вы народ, ведуньи да ворожеи. Словом, точно тисками, все тайны из человека вытянете…

- Так ведь не для своей корысти, - улыбнулась Борислава. – К нам люди с бедами своими приходят, совета просят, когда припечет. А как помочь, коль всей правды не знаешь? Так ты не увиливай, а рассказывай.

- Ну, будь по твоему. Слушай…

Вадим начал нехотя, воспоминания о случившемся словно цеплялись за его душу острыми когтями. Так неохотно и медленно покидает ослабевшее тело тяжкая хворь, уступая целительным отварам и бальзамам. Постепенно собственная память стала казаться князю книгой, утащенной из отцовской библиотеки. А читать чужую летопись, это не свою историю рассказывать – всегда легче. Так Вадим и сам не заметил, как выложил ведунье все, что в душе накопилось. Умолкнув, он ощутил внутри – нет, не пустоту: что с ним было, то навеки и останется – невероятную легкость. Больше никаких мучительных видений, мрачных дум, никаких слез по растаявшим в колдовском тумане мечтам… Мир вокруг вдруг стал обретать прежние краски. От удивления и наслаждения своим новым состоянием, Вадим даже забыл о присутствии собеседницы.  Несколько успокоившись, он решился повернуться к ведунье. Борислава сидела бледная, неестественно прямая, ярко-синие глаза широко раскрыты и смотрят куда-то то ли в пустоту, то ли в такие неоглядные дали, что и подумать страшно.

                Растерявшись, Вадим принялся тормошить ведунью. Он тряс ее за плечи, гладил по голове, звал, точно заплутавшую в лесу. Ничего не помогало. Отчаявшись справиться с непонятной напастью, князь зачерпнул ледяной морской воды и окатил ею Бориславу. Та вздрогнула и, кажется, пришла в себя. Однако теперь перед ним сидела вовсе не одинокая пришлая колдунья, подобравшая и выходившая его. Князь видел перед собой истинную королеву, наполненную каким-то внутренним волшебным светом, не позволяющим отвести глаз от столь прекрасного зрелища.

-         Не печалься, княже, - голос Бориславы звучал уверенно и величественно, словно всю свою жизнь она отдавала приказы, а то и войско в бой водила, ни больше, ни меньше. – Считай, что царица морская сама тебя нашла. Долго спала моя память. И не проснулась бы, не вытяни я из тебя всю историю.

Бывают чудеса на свете! Да только, если валятся они на тебя, как из волшебного бездонного мешка, то в конце концов перестаешь удивляться. Вот и Вадиму, порядком уставшему от всего происходящего, не оставалось ничего иного, как взять себя в руки и отправиться спасать ту, без которой и солнце не светит, и волны холодны даже летом.

                Для начала они с Бориславой порешили наведаться в стольный град, повидаться с княжной, расспросить о друзьях. Вадим изо всех сил гнал от себя мысли о том, что может больше никогда не увидеть побратимов. Царь морской обещал сохранить жизнь его команде, так что надежда оставалась.

                До города добирались на рыбацком баркасе вдоль берега. Посуху путь неблизкий, по камням да скалам, лесным чащам да незнакомым болотам. волны же, на редкость покладистые и ласковые, донесли суденышко до главной пристани за несколько дней. Дозорные, приметившие незнакомый баркас, успели доложить о прибытии незваных гостей, так что на берегу Вадима и Бориславу уже встречали стражи, когда-то специально назначенные князем принимать пришедших по морю незнакомцев. Они не могли не признать собственного князя. И уже через несколько минут к причалу сбежались все обитатели белокаменной крепости во главе с Яриной. Что тут началось! Казалось, радостным крикам, слезам и расспросам конца не будет. Однако к вечеру страсти улеглись и Вадиму удалось остаться наедине с сестрой. Борислава, ошарашенная столь шумной встречей, ни на шаг не отходила от князя, стараясь, по возможности, оставаться незаметной. Вадим и Ярина по старой привычке устроились на крепостной стене, выходившей к морю. Здесь всегда гулял веселый свежий ветер, способный разогнать любую тоску, любые мрачные мысли.

-         Вячко и Гварнери почти не пострадали. Их принесло приливом едва ли не на центральный причал, - рассказывала княжна. - Остальных тоже нашли недалеко. Друзья твои едва в себя пришли, отправились тебя искать. Чтоб хоть схоронить достойно, если живым не отыщут. Мало не все лето в седле да у руля провели. Вчера только в очередной раз из дому ушли. Вроде как вспомнили, что не все обыскали. К каким-то особо коварным скалам отправились.

Вадим усмехнулся: всего-то на несколько дней разминулся он с побратимами. Ну, да ничего, почтовые соколы уже посланы, с полпути вернут искателей.

-         Ох, да что ж это я все о наших делах! - опомнилась Ярина. - Расскажи подробно, что с тобой приключилось. Про поход ваш да про чудеса заморские с тамошней нечистью мне Гварнери уже все уши прожужжал. Я знать хочу, что с тобой потом было.

-         Если б не Борислава, так «потом» и не было бы... - начал рассказывать Вадим, едва ли не силой усаживая ведунью рядом с собой. Не то, чтобы Борислава стеснялась оказываемого ей внимания. Но привыкнув много лет жить в тишине и уединении, без гостей и без прошлого заодно, она никак не могла совладать с бурным потоком памяти и происходящих с нею событий. А от того стала несколько рассеянной и еще более молчаливой.

-         Так ты и есть та самая жена морского царя Ионы? - Ярина изо всех сил старалась не смутить гостью пристальными взглядами, но та так увлеченно гладила устроившегося на ее коленях Матвея, что вряд ли заметила бы появление и всей княжеской дружины у себя перед глазами. К слову сказать, как ни старалась Борислава, оставить кота дома не вышло. Зверь не захотел покидать хозяйку, предпочтя путешествовать вместе с ней, то подремывая на руках у ведуньи, то оглядывая морские просторы с Вадимова плеча.

-         Да, выходит, так, - словно очнувшись, ответила Борислава. - Я еще не все воспоминания привела в порядок. Многое путается или видится, точно в тумане. Муж мой, чтоб его вулканом подводным разорвало, знал свое дело... С памятью ушла от меня и сила. Да только кто ж мог знать, что однажды смертный с бессмертным одну красотку не поделят. Зазнался Иона, перестал на людей внимание обращать, решил, что и в чужом котле свою уху варить можно. Да не переживай так, светлый князь, вернем мы твою зазнобу. Ты меня только до того моря довези. А там посмотрим, кто чего стоит. Я хоть и не в полной силе, но кое-что уже могу. Да и слуги мои, чай, не забыли свою царицу, что правила ими еще до того, как выросли из моря самые первые скалы.

Борислава улыбалась. Видать и впрямь воспоминания о давних днях доставляли ей удовольствие, о котором смертные могли лишь догадываться.

-         Вот только ответь мне на один вопрос, княже. Вернешь ты свою Адрию, а для чего? Морская дева тебе не баба деревенская, раз в месяц на пороге дома твоего появится, а через три дня растает, словно пена на волнах. У нее такие заботы, о каких ты и не слыхивал.

Вадим задумался, подбирая достойный ответ. Потом, решив для себя что-то, сказал:

-         Сестра моя любит повторять, что вольных птиц в клетке не запирают. Я хочу вернуть Адрию ее родным просторам. Мне будет довольно знать, что где-то на свете гуляет по волнам морская дева. Может, вспомнит иногда смертного князя из северных земель, который первый раз в жизни пошел в незнакомые моря да всю нечисть в них взбаламутил. При себе ее удерживать не стану. Коль захочет иногда в моем дому появиться, за честь почту. А нет, так на то ее воля.

-         Да будет так... - кивнула Борислава.

На следующее утро вернулись Гварнери и Вячко, так что радость, пир и веселье пошли по второму кругу. А вместе с ними и рассказы о пережитом. Но и это прошло, настала пора друзьям вновь собираться в дорогу, вести корабль по уже знакомым морским путям. О том, что дома могут больше не увидеть знакомых парусов, старались не думать. Первую половину пути одолели легко и быстро. В этот раз без лишней надобности в порты не заходили, торговых дел не затевали, не за тем родной причал покинули. Неприятности начались там, где испокон веков должна была хозяйничать Адрия. Стоило только войти в эти воды, как паруса обвисли бесформенными пестрыми тряпками. Куда только подевался веселый игривый ветер, гнавший корабль от самого дома! Исчезли и волны, некогда прозрачные лазурные воды покрылись невесть откуда взявшейся болотной зеленью. Люди из прибрежных деревушек перестали выходить в море, ими овладела непонятная тоска и сонливость.

                От того места, где они впервые встретились с Адрией, друзьям пришлось идти пешком. Команда осталась при корабле, а верному Матвею в этот раз пришлось подчиниться хозяйской воле и остаться приглядывать за моряками. Вот ведь чудной зверь: бродит по палубе, под ногами путается, а как увидит, что кто-то начал носом клевать, поддавшись колдовской сонной одури, начинает шипеть, сверкать глазами, точно отгоняет неведомого врага. Тут уж попробуй не проснись. Еще покусает.

                Вадима с побратимами в сон не клонило благодаря заботам Бориславы. Сообразив, в чем дело, ведунья собрала какие-то местные травы, заварила, напоила зельем спутников, дрема отступила. Все же годы, прожитые в избе на отшибе, не пропали даром. За все это время морской царице пришлось узнать многое о мире без волшебства. Так что, теперь она могла полагаться не только на собственные чары, но и на знания простой деревенской ведуньи. В прежние времена она вряд ли снизошла бы стелющейся под ногами травы, предпочтя поручить кому-нибудь из слуг разобраться с нехитрым мороком. Теперь оказалось проще поклониться шелковистым стеблям да зеленым листочкам. Вряд ли в этом сонном царстве кого дозовешься, раз самая главная смотрительница попала в переплет.

                Много ли, мало ли прошли друзья от памятного места до того самого скалистого мыса, что отделял море Адрии от владений Ионы, никто бы ответить не смог. Путники потеряли счет времени, стремясь скорее уйти от опасных наваждений. С облегчением вздохнули, лишь обойдя храм морской девы и оказавшись на другой стороне утеса. Там бушевала буря. Соскучившись по свежему ветру, друзья с удовольствием вдыхали запах шторма, любовались проблесками молний, подставляли холодному дождю уставшие от перехода тела. Однако ж все хорошо в меру. Поняв, что ураган разбушевался не на шутку, друзья отыскали удобную пещеру и расположились там на ночлег. Вадима не покидала уверенность, что все это безобразие творится не просто так. Словно подтверждая его тайные мысли, Борислава вдруг рассмеялась так, что у всех троих едва сердце в пятки не упало.

-         Ох, простите меня, - все еще задыхаясь от смеха, попыталась объясниться ведунья. - Не удержалась. Вы что, думаете, случайно в такую бурю попали? Да она здесь уже которую неделю бушует! Адрия-то ваша еще тот подарок оказалась. Видать, погоревала-погоревала, да и стала в память о возлюбленном морскому царю воду мутить. Кто ж выдержит, когда баба в гневе! Небось, весь его хваленый гарем с пленницами на уши поставила. Вот они всем миром за старого хрыча и взялись.

-         Ох, Вадим...- протянул Вячко, первым присоединившийся к звонкому заразительному смеху морской царицы. - Не дай тебе Боги этакую кралю рассердить! Не от того ли гром гремит, что она этого Иону чугунком по лбу гвоздит?

-         Ничто, - отшутился Вадим. - Я не Иона, небось, не стану девку в такой гнев вгонять. Что нам-то делать, Борислава? Как мы можем помочь?

-         Да хватит с вас уже, помощнички, - ведунья с трудом уняла веселье. - Вы Ионе уже достаточно «помогли» этаким подарком! Однако ж каким буйным характером ни обладай твоя Адрия, княже, а силенок против Ионы у нее маловато. Вот начнет она уставать, опомнится царь, и лучше бы ей в тот момент спрятаться в самом темном чулане. Ну, да я его сейчас сама на правах супруги приласкаю...

Борислава встала на самый край скалы, раскинула руки так, что рукава ее свободной рубахи надулись встречным ветром, точно лодейные паруса, и что было сил, закричала:

-         А ну иди сюда, бабник плешивый!

Друзья и глазом моргнуть не успели, как шторм стих. Гром внезапно смолк едва ли не на середине особенно громкого раската, капли дождя поспешно исчезли, не долетев до скал, а иссиня-черные тучи предпочли спешно убраться с небесных просторов, как нашкодившие воробьи. Но удивительней всего было другое: перед Бориславой на коленях стоял лысый дед в когда-то белых, а теперь перепачканных и разорванных самым причудливым образом одеждах. Мало что в нем напоминало умотанного в яркие бусы толстого и самодовольного купчину, каким видел его Вадим минувшей весной. Скрючившись у ног величественной морской царицы, старик трясся и жалобно скулил, пытаясь то ли просить помощи, то ли вымолить прощения.

-         Эк его скрючило... - подивился Гварнери.

-         А это новая наложница постаралась, - пояснила Борислава. - Своими капризами да вспыльчивым нравом совсем мужика загоняла. Он половину силы своей потерял, когда я его к себе призвала. Теперь не уйдет.

Бывшая ведунья одной рукой, точно нашкодившего щенка, подняла Иону за шиворот и хорошенько встряхнула.

-         А ну, каракатица, пока еще можешь, отпусти словом своим сей же час всех уворованных девок по домам. Не то я тебе сама такую семейную ссору устрою, всю вечность свою не отплюешься!

-         Забирай! - только и удалось процедить Ионе.

Огромная волна лизнула берег, нехотя убралась обратно в море, а на ее месте  оказалась тонкая девичья фигурка.

-         Адрия!!!! - едва не ломая ноги, Вадим бросился навстречу любимой. Та удивленно озиралась по сторонам, но услышав крик, обернулась и просияла.

-         Вадим... Ты нашел! Ты ее нашел!!!

Князь подхватил морскую деву на руки. Какое счастье снова падать в пропасть ее карих глаз, чувствовать запах черных непослушных кудряшек, касаться смуглой прохладной кожи...

-         Отпусти ее, княже...

От тихого, ровного голоса Бориславы, уже спустившейся с утеса вместе с друзьями и пленником, радость Вадима разлетелась на сотни острых осколков, точно хрупкое заморское стекло от удачно брошенного камешка. Все верно. Он человек, она – легкий морской дух. Ему ходить по земле, ей – летать наперегонки с облаками, присматривать за своим морем. Да и волшебное время полной луны, как на зло, заканчивается именно сегодня...

-         Не грусти, у нас еще есть день и ночь, - утешила Адрия. - И будет следующее полнолуние.

-         Так ты вернешься ко мне?

-         А ты думал, спас девушку и свободен? - морская дева хитро сощурилась. - Нет, дорогой, так просто ты от меня не отделаешься!

Чтобы дать влюбленным возможность побыть вдвоем, друзья решили заночевать прямо на берегу. В обратный путь они отправятся завтра, когда Адрия вернется к своим делам, наводить порядок в покрывающемся плесенью хозяйстве. Осталась с ними и Борислава, не спешившая возвращаться в свое царство из ставшего таким привычным мира людей. Она поглядывала на Вадима с нежностью и сожалением, но в то же время от всей души радовалась благополучному завершению дела. Что поделать, иной раз приходиться довольствоваться тем, что дорогой человек счастлив не с тобой. Все лучше, чем видеть, как он печальный и хмурый живет по соседству, не замечая никого вокруг.

-         Что ж теперь будет с мужем твоим, уважаемая? - прервал ее переживания Гварнери.

-         Пристрою к какому-нибудь нехитрому делу, куда его еще девать. Будет присматривать за косяками макрели, например. Пусть останется на виду, чтоб опять чего не натворил.

Все это время Иона сидел тихо, прислушиваясь к каждому слову жены. Услышав столь мягкий приговор, он даже несколько приободрился и попытался было что-то сказать, но схлопотал от морской царицы подзатыльник и снова притих.

Дождавшись темноты, Адрия увела князя подальше от костра, у которого уже подремывали Вадимовы спутники. Здесь никто не мог их слышать и видеть. Разве что яркие южные звезды, которые по своему обыкновению любовались собственным отражением в глазах морской девы. Но ведь они не в счет: слишком любят чужие тайны, чтобы рассказывать посторонним о том, что происходит под бархатным покрывалом ночи. Вот и о тех событиях они по сей день предпочитают помалкивать, лишь томно вздыхают и еще ярче разгораются при одном воспоминании об увиденном. Не будем же смущать их расспросами.

                Адрия растаяла с первыми лучами солнца. Ее время среди смертных закончилось до следующего полнолуния. Вадим вернулся к уже поджидавшим его спутникам. Настало время попрощаться и с Бориславой.

-         Чует мое сердце, княже, это не последняя наша встреча. С меня еще свадебный подарок, - с этими словами морская царица бросилась в волны и исчезла.

Обратный путь занял куда меньше времени. До корабля дошли быстро и без приключений. Пристань, как и прежде, была полна народу, шумели торговые ряды, на рейде виднелись чужеземные паруса. Вода вновь стала искристой и прозрачной. Приметив путников, Вадимова команда уже начала готовиться к отплытию. Однако князь подняться на борт не спешил. На недоуменные взгляды друзей он ответил твердо и решительно:

-         Вот что, братцы, я остаюсь здесь. В наши северные воды Адрии путь заказан. Не для нее те места. Мы порешили выстроить дом и маяк на той самой круче, что разделяет два моря. От полнолуния до полнолуния я уж себе дело найду, чай не только на троне да за столом княжеским сидеть обучен. Ты, Гварнери, сестру мою береги. Может, когда и в гости заглянете.

-         Ну, уж я-то всяко загляну, - встрял Вячко. - Эти двое век бы дома сидели. А я птица вольная, мне все дороги открыты. Приду к тебе как-нибудь с караваном. Да и Матвейку лишний раз к хозяйке в гости привезу...

-         Кого??? - не поняли друзья.

-         Ну... - Вячко засмущался, почесывая за ухом большого серого кота, который уже успел пристроиться на плече нового хозяина. - Пока вы там с Адрией миловались, мне, видишь ли, поручение дадено было. Кота, значит, не бросать. Да приглашение в гости заходить, коль по пути будет...

-         Нет, ты глянь на тихоню нашего! Везде успел! Кота ему, понимаете, поручили! - дружеские подначки вконец засмущали Вячко. Он махнул рукой на спутников и красный, как рак, поднялся на борт.

Отсмеявшись, Гварнери последовал его примеру. Князь еще долго стоял на причале, всматриваясь в горизонт, пока знакомые паруса вовсе не скрылись из виду. Как ни крути, а грустно вот так, в один миг расстаться с теми, с кем бок о бок прожил всю жизнь. Ну да, не в последний раз видимся! Вадим решительно развернулся и отправился строить совершенно новую жизнь в пока еще незнакомом мире.

                Как и было уговорено, князь выстроил добротный дом на скале для себя и Адрии. Местные жители охотно поддержали замысел поставить на круче маяк, так что вскоре Вадиму стало не до грустных размышлений. А каждое полнолуние на пороге его дома появлялась морская дева, и тогда для двух влюбленных мир вовсе переставал существовать.

                В один из таких дней Адрия явилась не одна. В руках она держала маленький кружевной сверток. Их первенец крепко спал, улыбаясь каким-то своим детским снам. Его мать сияла новой, еще незнакомой Вадиму красотой. Да и сам князь не мог нарадоваться на сына.

                Позже у Вадима и Адрии родились еще дети. Красивые, легкие, веселые, они обладали чудесной способностью приносить радость и утешение людям одним своим присутствием. Их слушался ветер, им с удовольствием пели колыбельные морские волны. Став самостоятельными, они часто бывали на родине отца, навещали тетушку Ярину, заводили собственных друзей. Кое-кому настолько запали в сердце неуютные холодные берега, что возвращаться под родительский кров уже не хотелось. Так постепенно расселились дети смертного князя и морской девы по всей земле. И даже сегодня среди нас еще встречаются их потомки. Присмотритесь, наверняка, рядом с вами есть хотя бы один человек, который не теряет присутствия духа, что бы ни случилось. Он или она всегда готовы исправить чужое настроение, утешить, подарить новые силы, подтолкнуть на новые свершения.

                Что же до самого князя, то он до конца дней своих прожил на той памятной скале, провожая и встречая корабли светом своего маяка. И до конца его дней Адрия была рядом. То в теле прекрасной юной девушки, то ласковой волной, то прохладным бризом, запутавшимся в кустах роз у ворот Вадимова дома. Однако ж и князю пришла пора отправиться в свой последний путь от земли к богам. Морской деве оказалось не по силам поделиться с возлюбленным своим бессмертием. Зато была такая возможность у морской царицы Бориславы. Она сдержала слово и сделала Вадиму чудесный свадебный подарок, в последний миг его жизни обернув князя свежим северным ветром. Теперь Вадим и Адрия могли быть вместе в любое время. По сей день в полнолунные ночи сходят они на землю в человеческом облике и гуляют рука об руку по влажной гальке или белым пескам южных берегов. В остальное же время к их услугам раскрывается вся морская гладь и синие небеса, и люди могут только гадать, что за удивительные дела вершат там бывший смертный князь Вадим и вечно юная морская дева Адрия.